Каждый из нас одинок в свой смертный час; и лишь гордец мнит, будто он не одинок во всякий миг своего существования. Не знаю, сколько у каждого из нас впереди жизней, и перевоплощаемся ли мы в кого-то после смерти, но так хочется верить, что смерть — это кнопка «пауза», а не кнопка «стоп».

- Хотите завести детей, когда вырастете?

- Боже упаси. Не. Никаких детей ХД У меня будет сорок кошек и Сью.

Потому большинство, даже гориллоподобные мужланы, скрывающие это глубоко в душе, мечтают, чтобы их первый поцелуй, и любое первое и каждое следующее событие, которое связано с тем, что ты становишься совершенно беззащитным и безвозвратно доверяешься тому человеку, с кем решился на нечто подобное, были идеальными.

Даже дружеское рукопожатие или объятие для некоторых людей весьма важный и ответственный момент, который они потом будут вспоминать с трепетом, а то и со слезами.

В прямом смысле перевернув стол, девушка нашла пушистую ручку, которую считала утерянной около месяца, а где-то в углу ей был замечен носок, ранее попавший в категорию «украденное носочным монстром», но все было не то. Прихватив с собой пушистую ручку, Бриттани отправилась в школу, не сомневаясь, что, по закону подлости, когда она вернется домой, наушники обязательно будут лежать на прежнем месте, сложившись своими проводами в предательскую ухмылку.

Бриттани могла надеть невидимые воображаемые наушники и отправиться домой так, позволив всей улице насладиться ее неподражаемым музыкальным вкусом

ирс же никогда не сравнивала и не ассоциировала себя с железным чудовищем (или он из стали? Или сталь и железо это одно и то же? Терминатор был слишком страшным, чтобы Бриттани его смотрела, а металлы были слишком занудными, чтобы она в них разбиралась), поэтому и она уже постепенно начинала чувствовать себя лучше.

Если бы Бритт занималась хоть чем-то ради кубков и медалей, она, в первую очередь, перестала  бы уважать саму себя. Всю свою жизнь девушка стремилась делать лишь те вещи, которые ей нравятся, а, будь ее целью собрать как можно больше наград, она бы записалась в каждую команду и каждый клуб, чтобы было больше шансов, что хоть в чем-то она да преуспеет. Правда, в таком существовании не было бы никакого смысла. Да, на стене красовались бы многочисленные почетные кусочки металла, да, было бы, что рассказать и показать внукам, но зачем все это, если не получать никакого удовольствия от своих действий? Жизнь слишком коротка, чтобы заниматься тем, что делает тебя несчастным – Бриттани целиком и полностью соглашалась с этой фразой, хоть у нее и не всегда получалось ей следовать.

Вообще, именно излишний людской скептицизм и веру только в науку и в то, что можно исследовать каким-то очень заумным способом, Бритт считала главной проблемой человечества. Она не сомневалась, что магия делает людей добрее, заставляет их смотреть на мир иначе и видеть прекрасное даже в самой обычной вещи и в самом обычном человеке.

Арти был одним из лучших волшебников, кого Бриттани знала. Ему не нужна была волшебная палочка или какой-нибудь другой артефакт, которым обычно обладают книжные маги, но от одного его присутствия в комнате становилось светлее. А если уж он начинал говорить, всем должно было стать понятно, что есть в нем что-то магическое.

Во-первых, она прекрасно знала, что готова на сто пятьдесят процентов, и при желании она могла бы выполнить все упражнения, даже если бы кто-то разбудил ее в четыре утра и попросил ее об этом. Конечно, в таком случае она бы сначала поинтересовалась у этого кого-то, что он делает со своей жизнью, раз в четыре утра ему больше нечем заняться, а потом ей бы пришлось успокаивать лорда Таббингтона, чтобы тот не мешал ей демонстрировать свои навыки своим грозным шипением, но это были уже мелочи.

- Что это за девушка и где она живет? – нетерпеливо спросила Бриттани, у которой от известия о том, что у Арти есть знакомая волшебница, снова загорелись глаза. – Ты меня отведешь к ней? Или пусть лучше она сама сюда телепортируется, нет времени к ней идти. Можешь ее попросить принести мне новую расческу?